В Позднем Дзёмон существовали и другие варианты неолитического могари. В Северном Тохоку памятник Исэдо представляет собой каменное кольцо, внутри и снаружи которого вырыто более сотни могильных ям, в которых не обнаружены человеческие останки.
Однако, они выглядят так, будто не были засыпаны вынутым из них грунтом; их по нескольку раз расширяли, а дно перекапывали, т.е. использовали многократно. Кроме того, могильные ямы по периметру окружены следами от столбов, предположительно, для навесов. Можно сделать вывод, что в эти открытые могильные ямы под навесами на определенное время помещали тела покойников перед их погребением в постоянных могилах (Хаккуцусарэта Нихон рэтто, 1997, с. 19).
Слово «могари» обычно переводят как «временное захоронение (погребение)». Между тем, в своей классической форме (придворный обряд VI—VIII в.) обряд мога ... Читать дальше »

Традиция вторичных захоронений и связанных с ними обрядов протомогари продолжается в период Яёй. Отмечается, что в районе Канто в период Яёй «частые находки нескольких костяков в одной и той же могиле или глиняном сосуде указывают на то, что захоронение проводилось в две стадии, до и после исчезновения мягких тканей» (Elisseeff, 1973, с. 139).Действительно, начиная с Финального Дзёмон в Раннем Яёй (III—I в. до н.э.) в Восточной Японии (Восточный Хонсю) с ее мощными традициями культуры Дзёмон вторичные погребения (сайсобо) в гробах-урнах (сосуды типа иубо) в круглых ямах стали широко распространенной практикой в обществе вадзин (носителях культуры Яёй) от Тюбу и Канто до Хокурику и Тохоку (совр. преф. Ибараки, Тиба, Тотиги, Фукусима и др.) (Эсака, 1983, с. 19, 187, 217; Танака, 1991, с. 112-113; Сайто, 1972, с. 64-65; Дере-вянко, 1986, ... Читать дальше »

Традиция изготовления «лицевых урн» — сосудов типа цубо с человеческими личинами у горловины (дзиммэн-цуки цубо) и их использования в качестве оссуариев для вторичного захоронения экскарнированных останков была тесно связана с использованием догуоссуариев в Финальном Дзёмон (Эсака, 1983, с. 321). Эта традиция не прервалась и продолжалась с начала Среднего Яёй16 от Канто до Южного Тохоку (Эсака, 1983, с. 19, 166; Сайто, 1972, с. 65-67; Мори, 1985, с. 8-9).

В Среднем Яёй высота лицевых урн составляла от 25 до 70 см; встречаются сосуды с двумя личинами, обращенными в противоположные стороны (Эгами, 1973, илл. 12). По мнению японских ученых, лицевые урны применялись в обрядах вторичного захоронения, чтобы воссоздать («сайгэн») облик покойного и почтить его память («цуйбо») (Сайто, 1972, с. 66—67), т.е. с функцией катами.

В письменных источниках VIII в. катами («видимый ... Читать дальше »

Стиль изображений на лицевых урнах менялся от условно-схематичного к более реалистическому и индивидуальному. Например, цубо с детской маской (преф. Канагава), судя по выражению лица, очевидно, специально изготовлен для вторичного захоронения конкретного ребенка; изображение хорошо передает младенческие черты (Мори, 1985, с. 8—9). Фактически, это погребальная скульптура, которая запечатлела не только индивидуальный облик данного ребенка, но и выражение его младенческой беззащитности.

Таким образом, в период Яёй в Японии все-таки существовала традиция изображения человека, которая позднее нашла свое развитие в антропоморфных ханива.

На Северном Кюсю в Раннем Яёй вторичные захоронения проводились в каменных гробах-ящиках (хако-сики сэккан), которые являлись ритуальным центром могильника (гунсюбо) и были окружены кувшинными и ямным ... Читать дальше »

Сопроводительный инвентарь погребений периодов Яёй и первой половины Кофун (ритуальные мечи и копья, бронзовые зеркала, магатама) имел религиозно-магический характер и, фактически, представлял собой шаманский инструментарий для умиротворения души покойного, который применялся как в обрядах могари, так и в обрядах типа тинконсай.

В тенденциях развития форм могари от ингумации к экспонации усматривается параллель к переходу от закапывания в земле ритуальной утвари (дотаку, мечи, копья, зеркала) периода Яёй к сокрытию символов божества (синтай) в изолированном пространстве синтоистского храма. Погребальный обряд конца периода Яёй получил отражение в китайской хронике «Вэйчжи», где указывается, что у вожэнь\ вадзин покойника хоронят через десять с лишним дней после смерти, в течение которых проводят обряды могари (Кюнер, 1961, с. 246).

Так ... Читать дальше »

В течение периода Дзёмон отмечено значительное развитие погребального обряда: шло все большее разделение миров живых и мертвых, отдаление покойников от живых — от совместной жизни с покойным (захоронение внутри\вблизи жилища) перешли к созданию специальных ритуальных погребальных комплексов.

(В легенде о «отселении» синтоистских богов из царского дворца, относимом к правлению государя Судзин, видится аналогия такому процессу разделения сакральной и профанной сфер.) В период Дзёмон сформировался культ костей — представления о том, что духовная сущность («душа») человека после смерти заключена в наиболее трудноразрушимых костных останках, освобожденных от мягких тканей, легко подверженных тлению.

Несмотря на известное отставание в историческом развитии от Китая и даже Кореи, к середине I тысячелетия до н.э. (к концу периода Дз ... Читать дальше »

В период Дзёмон двустадийный погребальный обряд бытовал как в результате преимущественно внутреннего развития автохтонной культуры (Восточная Япония), так и под влиянием материковых культур (Западная Япония). Как свидетельствуют археологические данные, в Восточной Японии отмечается преемственность в погребальном обряде, в том числе, в двустадийном — между периодом Поздний Дзёмон и Яёй; некоторые его элементы сохранились до периодов Кофун и Нара.Если археологические данные говорят о глубокой древности истоков обряда могари, то этнографические и письменные — о его широком распространении в различных архаичных и простонародных формах и глубокой укорененности в культуре Японии. Эти факторы сыграли свою роль в том, что обряд могари занял столь важное место в ритуальной, художественной и социальной культуре раннего средневековья.

Традиции п ... Читать дальше »

Проблема взаимоотношений между различными могущественными родами в ранней Японии становится предметом исторического анализа достаточно часто. Так, в частности, для периода второй половины VII—VIII вв. в первую очередь подвергается анализу место рода Фудзивара в существовавшей тогда социально-политической системе, а также бесконечные придворные интриги, сопровождавшие его возвышение.Такой подход обусловлен тем, что данный период отмечен всевозрастающим влиянием этого рода. Обычно (и совершенно справедливо) отмечается, что Фудзивара удалось стать поставщиками невест для императорского дома, использовав, таким образом, традиционную для Японии систему родства, когда дядя императора по материнской линии (яп. гайсэ-ки) обладает на него повышенным влиянием (так называемый авункулат; до Фудзивара такую роль играл род Сога).

Однако при таком подходе оста ... Читать дальше »

На этом фоне посещение императрицей Управления обучения (Дайгакурё) для участия в церемонии поклонения Конфуцию не выглядело слишком большой уступкой поборникам китайской учености (в это время пост Правого министра занимал Кибино Асоми Макиби, известный своей китайской образованностью), тем более, что непосредственно после этого государыней было предпринято посещение крупнейших столичных храмов.Вообще говоря, за записями «Сёку нихонги» этого времени постоянно ощущается скрытая борьба за идеологические приоритеты. Чрезвычайно показательной является запись, приуроченная к привычному уже обнаружению в 768 г. «чудесной черепахи» и «голубого коня», с цитатами из китайских классиков, которые свидетельствуют о первостепенной значимости этих знаков.

Во времена полномочного господства в прошлом какого-нибудь представителя клана Фудзивара это послужило бы ... Читать дальше »

Приведем еще один показательный пример. Поскольку политика тандема Сё-току—До-кё, направленная, в частности, на поощрение буддизма и продвижение худородных ставленников До-кё, вызывала скрытое противодействие аристократической элиты, то Сё-току требовалось дополнительное обоснование праведности своего правления, наилучшим способом для чего было бы какое-нибудь благоприятное знамение.

Непосредственной причиной принятия нового девиза оказалось повсеместное (в том числе и над синтоистским храмом правящего рода в Исэ) обнаружение чудесных семицветных и пятицветных облаков, которые могли наблюдать многие подданные.

Сама Сё-току также самолично видела их.

В связи с этим прежний девиз правления «Тэмпё-дзинго» продержался всего два года и был изменен в 767 г. на «Дзинго Кэйун» («божественная — защита — удивительные — облака», где вторая часть соч ... Читать дальше »