На этом фоне посещение императрицей Управления обучения (Дайгакурё)
для участия в церемонии поклонения Конфуцию не выглядело слишком большой
уступкой поборникам китайской учености (в это время пост Правого
министра занимал Кибино Асоми Макиби, известный своей китайской
образованностью), тем более, что непосредственно после этого государыней
было предпринято посещение крупнейших столичных храмов.Вообще
говоря, за записями «Сёку нихонги» этого времени постоянно ощущается
скрытая борьба за идеологические приоритеты. Чрезвычайно показательной
является запись, приуроченная к привычному уже обнаружению в 768 г.
«чудесной черепахи» и «голубого коня», с цитатами из китайских
классиков, которые свидетельствуют о первостепенной значимости этих
знаков.
Во времена полномочного господства в прошлом какого-нибудь
представителя клана Фудзивара это послужило бы непременным
предлогом-причиной для переименования девиза правления (поскольку
обнаружение чудесной черепахи считалось «великим счастливым знамением»,
требующим изменения девиза), но при Сё-току—До-кё этого не произошло.
Разумеется, следует твердо помнить, что борьба в области
строительства государственной идеологии шла за приоритетное место в ней.
Никто не ставил вопрос об «искоренении» конфуцианства, синтоизма или
буддизма. Так, например, несмотря на откровенно пробуддийскую
направленность правления Сётоку (Ко-кэн), в ее указе, посвященном
переименованию эры правления, упоминается о помощи синтоистских божеств
(а не будд и бодхисаттв!), которые послали встречный ветер,
предотвративший продвижение судов Накамаро, спасавшегося бегством от
преследования дружины Ко-кэн. В связи с этим чудесным событием,
предотвратившим захват трона Дзюннин, «незаконным» претендентом на
престол, новая эра правления была названа «Тэмпё-дзин-го», т.е.
«небесный — мир — божественная — защита».
|