Еще одна особенность японской исторической науки, начиная с периода
Мэйдзи, заключалась в том, что история и культура периода Хэйан
рассматривались через призму художественной литературы, поскольку
литературные источники как нельзя лучше подходили для обоснования
«политической слабости» государя.
Безусловно, памятники «блестящей литературы» эпохи Хэйан содержат
материал, без которого исследование истории и культуры данного периода
было бы невозможным, но очевидно и то, что подобное исследование не
должно ограничивать изучением только литературных произведений.
Более того, особенно популярная у современных исследователей
реконструкция поведенческих установок представителей хэйанской
аристократии на материалах «моногатари» (повествовательные произведения)
и «дзуйхицу» (эссэ) может привести к результатам весьма далеким от
истинного положения вещей.
Так, многие исследователи в своих изысканиях приходили к выводу, что
гедонизм и эфемерность бытия — суть самые важные критерии в жизни
знатного хэйанца т , которые не только определяли правила поведения, но и
могли способствовать служебному продвижению. При этом, зачастую,
упускалось из виду то, что сами авторы литературных произведений в своем
творчестве могли придерживаться собственной концепции красоты,
согласовывая с ней описание поведения персонажей.
|